В 1996 году, на пороге исторического решения России о введении моратория на смертную казнь, в тюрьме особого назначения появляется новый сотрудник по имени Константин. Его назначение совпадает с переломным моментом в системе исполнения наказаний, когда старые методы начинают подвергаться сомнению, а новые еще не сформированы. Случайная встреча с отцом одной из жертв преступления становится для Константина отправной точкой в осознании глубокой личной трагедии, которую переживают близкие погибших. Эта встреча заставляет его задуматься о том, что традиционные формы правосудия не всегда способны удовлетворить потребность в справедливости, особенно когда речь идет о тяжких преступлениях. Постепенно у Константина зарождается идея, которая кажется ему логичным продолжением стремления к возмездию – предоставить родственникам жертв возможность самим привести приговор в исполнение. На первый взгляд, это выглядит как акт высшей справедливости, возвращающий право на расплату тем, кто больше всего пострадал от преступления.
Однако благие намерения быстро сталкиваются с суровой реальностью, когда Константин, заручившись поддержкой коллег, превращает свою идею в прибыльный бизнес. Система, изначально задуманная как способ восстановления справедливости, быстро коммерциализируется, открывая дорогу для коррупции и морального разложения. Очень скоро выясняется, что деньги и подлинная справедливость оказываются несовместимыми понятиями – как только появляется финансовая заинтересованность, находятся люди, готовые пожертвовать любыми принципами ради личной выгоды. То, что начиналось как попытка дать голос жертвам, превращается в циничный механизм, где человеческие жизни становятся разменной монетой в руках тех, кто умеет извлекать прибыль из чужой боли. Константин оказывается перед лицом тяжелого выбора, наблюдая, как его собственная инициатива порождает порочный круг насилия и алчности, где изначальные благородные цели тонут в волне корысти и безнравственности, заставляя задуматься о том, может ли возмездие, основанное на финансовой заинтересованности, вообще считаться справедливым.